НОВЫЕ СТАТЬИ
|
|
Его голос был голосом Родины.
|
Вне всякого сомнения, показанный по РТР фильм "Наедине со всей страной. Юрий Левитан" большинство телезрителей, особенно старшего поколения, посмотрели с величайшим вниманием. И - с чувством гордости за наше некогда великое, хотя зачастую трагичное прошлое. Так, грозное военное лихолетье у тех, кто пережил его, звучит в памяти именно голосом Левитана: "Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём сообщение Информбюро..." Вся страна, затаив дыхание, вслушивалась то в тревожные сводки о наступлении гитлеровских захватчиков, то о разгроме фашистских группировок под Москвой, в Сталинграде, на Курской Дуге, об освобождении оккупированных врагом советских городов, а затем и стран Европы, о взятии ненавистного Берлина, о нашей полной и окончательной Великой Победе…
Не стесняюсь гордиться тем, что у меня в связи с телефильмом всколыхнулись в душе и личные воспоминания о Юрии Борисовиче Левитане - о встрече с ним и весьма своеобразной беседе.
Произошло это осенью 1959-го года, когда я после своего учительства в высокогорном ауле Дагестана стал работать корреспондентом в Кольчугинской районной редакции радио. Хорошо помню, как всколыхнула тогда наш небольшой коллектив неожиданная новость: в город на встречу с радиослушателями приехал знаменитый на весь мир диктор Юрий Левитан!
Выступал он в зале городского ДК, а так как наша редакция находилась в том же здании, редактор Николай Михайлович Пухов нашёл повод пригласить именитого гостя - к нам: "как коллегу к коллегам".
Левитан из вежливости согласился зайти "на минутку" в нашу студию, не без интереса осмотрел весьма скромную аппаратуру ("когда-то все с этого начинали"), что-то спросил о чисто профессиональных "деталях". В общем, был настроен очень доброжелательно, причём разговаривал с нами подчёркнуто как равный с равными. Ведь действительно же - коллеги!
Но когда Пухов вдруг предложил ему "записать на пленку текст завтрашней передачи" (вот, дескать, кольчугинцы-то удивятся!), настроение Левитана явно испортилось. И действительно, ведь всему должна быть мера! Во всяком случае, мне показалось, что высокий гость посчитал предложение явным амикошонством, а то и нахальством. Хотя отказался - умело и вежливо:
- Так ведь тогда вам придется заплатить мне за работу. А у меня - высшая квалификация. И останетесь вы, по крайней мере, на месяц - без гонорарного фонда…
И вдруг тут же, после того как он Пухова на место поставил, фактически указав на дистанцию между ним и нами, я высунулся:
- Юрий Борисович! А ведь мы с вами - однокашники.
Изумился такой наглости высокий гость явно больше, чем пуховскому предложению. По-моему, у него даже глаза округлились. Это что, мол, ещё за такой юный фрукт?
- Это в каком же смысле?
- А в таком, что мы с вами у одной преподавательницы учились: у Людмилы Евгеньевны Морякиной.
Это была одна из моих хотя и очень строгих, но любимых преподавателей Владимирского пединститута. Она частенько по разным поводам рассказывала нам о своём давнем ученике - "Юрочке Левитане, который сейчас главным диктором СССР стал, но до сих пор, наверное, сожалеет, что не всегда на уроках внимателен был. Так что учитесь, деточки!"
Услышав про Людмилу Евгеньевну, Левитан вдруг словно бы непроницаемую маску с лица сбросил и чисто по-житейски воскликнул:
- О-о! Ужасная женщина. Я же её и сейчас, словно школьник, боюсь. Порою читаю какой-нибудь сложный текст и невольно воображаю, что она перед репродуктором сидит и каждую мою оговорку фиксирует. Ведь до сих же пор она иногда мне пишет: "Юрочка! Неужели тебе не стыдно? Не позорь моих седин!.." И я ведь стараюсь - слушаюсь ее, извиняюсь за "ляпы". Это удивительнейший, высочайшей культуры и нравственности человек. Очень многим, чего я достиг, я именно ей обязан…
И к удивлению всех находившихся в радиостудии, мы с Юрием Борисовичем начали вспоминать известные лишь нам обоим моменты.
- Ведь я в детстве, когда в школе учился, ничем особенным не отличался, - сказал он. - Больше того, Людмила Евгеньевна частенько меня за шалопайство отчитывала. Хотя, как я потом понял, видимо, чем-то всё-таки выделяла: не прощала того, на что у других ребят внимания не обращала. А среди мальчишек я выделялся одним. Если нужно было кого-нибудь позвать на той стороне Клязьмы, мне говорили: "Юра, а ну-ка крикни!"
Я вспомнил, как Людмила Евгеньевна делала нам, студентам, особенно поступившим в институт из деревень, замечания: "Ну, вы на "о" прямо-таки воротите. Отец Онуфрий позавидует!.."
Юрий Борисович подхватил:
- Оканье для меня главной проблемой было, когда я в Москве стажёром на радиостудию поступил. Поначалу я букву "о" на "а" заменял даже там, где этого и не требовалось…
… Не скрою, приятной неожиданностью стало, когда увидел в телефильме сюжет об этом: коллега Левитана рассказал, как Юрий Борисович вносил такие правки карандашом в дикторский текст. А я-то, помню, при разговоре в Кольчугине ещё самоуверенно было подумал, что вот Левитан и допустил очередной "ляп": ведь дикторы-то имеют дело с устной речью, а в ней - не буквы, а звуки…
… Очень хочется верить, что телефильм о нашем знаменитом земляке - всесоюзном дикторе внесёт определённый вклад в обогащение знаний нынешней молодёжи о недавнем советском прошлом. Да и в воспитание - тоже: несмотря на неоднократные попытки авторов ритуально мазнуть это прошлое грязью. Как ни странно, используя для этого мнимое сочувствие к всемирно известному человеку. И почётное звание-то, он, дескать, получил поздно, и стали забывать о нём в послевоенное время, и ничего-то ему якобы не осталось, "кроме всенародной памяти и уважения, особенно со стороны фронтовиков".
Однако дай бы бог каждому такую память! А молодёжь, несмотря на ритуальные потуги прислужников новых "хозяев" хоть как-то лягнуть наше прошлое, наверняка увидела в фильме главное: начиная от монолитного единства советского народа в самые трудные минуты и кончая образцом беззаветного служения Родине одного из её верных сынов, ставшего всемирно известным благодаря отнюдь не богатству (чем "прославляются" сейчас иные нувориши), а с помощью своего таланта, трудолюбия и предоставленных обществом возможностей для каждого простого человека…
Адольф БУРЕЕВ
Наверх
|
|
|
|
|